Почему с возрастом время сжимается?

Мне уже 72. В  последний год я начал  ощущать себя стариком. И это не совсем хорошо! Вспоминая какие-то события 10–15 летней давности, обнаруживаешь, что они были совсем недавно. И гипотетически приплюсовывая  эти “быстрые” годы к своим 72,  с испугом понимаешь, как мало осталось до настоящей, уже бескомпромиссной старости, если конечно, удастся до нее дожить.

Почему с возрастом время сжимается? Почему 10 лет учебы в школе казались вечностью, а сейчас они пролетают как одно мгновенье? Почему, вспоминая детство и юность, обнаруживаешь удивительную память на какие-то мелкие, порой самые незначительные,  детали событий тех лет? Помнишь имена товарищей по школе, девочку, в которую впервые был влюблен, лицо  твоей учительницы Марии Григорьевны и счастливую улыбку мамы, встречающей меня  с целины. Как давно это было, и как  отчетливо все  помнится. А сейчас, события всего лишь десятилетней давности,  всплывают  в моей памяти как едва заметные  тени лиц, разговоров,  встреч, словом,  всего того, что было со мной тогда.

Нет, не время сжимается, а меняешься ты в своем отношении ко времени. Мальчишкой я открывал мир. Каждое мгновение моей тогдашней жизни было новым открытием, и каждый день был наполнен пестрым букетом ощущений, переживаний и связанных с ними планов на ближайшее и более отдаленное будущее и нетерпеливое ожидание их исполнения.

Разве можно забыть мой испуг (это было в детском саду), когда размятый в руке маленький кусочек угольной смолы вдруг растекся, превратившись в вязкую массу и сделав черной и липкой всю мою ладошку? Разве можно забыть стук моего сердца, когда  я, держа под руку свою школьную подругу Иру Бирюкову, “плыл” с ней под музыку  по льду Измайловского катка, украдкой поглядывая на ее лицо, на пряди ее темных волос, выбивавшихся из под шапочки, и длинные ресницы, посеребренные пушистым инеем? Разве можно забыть те шесть суток дороги на целину в грузовых вагонах (телятниках) мальчишек и девчонок, только что окончивших первый курс института и отправившихся осваивать новые земли из Москвы, где в это время открывался Международный фестиваль молодёжи?

Первый раз в первый класс

1946 год.  1″в”  класс 436 школы Москвы. Все 40 пацанов сидят  примерные и аккуратные – словом, ангелы. Но я до сих пор помню этих “ангелов” с  Владимирского поселка и прилегающих к школе улиц  и переулков барачной окраины  Москвы.  Тяжело было с нами Марии Григорьевне –  первой нашей учительнице. Но она как-то справлялась с выходками некоторых из нас, усвоенными на безпризорнй  улице (пока родители зарабатывали продуктовые карточки  и мизерные деньги на  трудное послевоенное существование).

Что у всех нас было общим, так это стриженные наголо головы (и так до седьмого класса) и белые воротнички, пришитые нашими мамами к  разношерстным курточкам, рубашкам, толстовкам. Во всем остальном мы были разные и по характеру и поведению. Тон задавали второгодники, т.е. те, кто остался в первом классе на второй год. Они уже хорошо знали школу и были во всеоружии “знаний”, применение которых часто кончалось серьезным разговором с завучем (Фараоном) или вызовом в школу родителей.

Тогда с нами не тютёшкались, как с нынешними первоклашками:  не кормили (правда, помню, что несколько раз, или в течение какого-то  короткого времени, нам давали по бублику и по маленькому кулечку сахарного песка),  не устраивали каникулы через каждые 5-6 недель учебы.   Все было нацелено на учебу. Я уже не помню, что за плакаты висели на стенах нашего класса, но сравнивая свой класс, с тем, в котором учится сейчас мой внук, наш был по пуритански  строгим.

Жаль, что нет у меня больше снимков того времени. Не было тогда мобильников, не было компактов, которым можно было бы носить в кармане и при случае запечатлевать с их помощью  моменты той, с позиций 21-го века,  архаичной жизни пацанов далеких 40-х годов века прошлого.

Я вспоминаю, я их вспоминаю.

Этому снимку больше 65лет. Измайловский парк – мое детство, мое восприятие мира, мое отношение к людям. Я до сих пор стремлюсь туда,  в мое детство, где в памяти всплывают образы друзей, подруг, послевоенный, несколько патриархальный мир, с танцами на веранде, освещенной рядами электрических лампочек, деревянный кинотеатр, в кассе которого я просил продать мне билет за рубль (мама давала только 1 рубль), песни Утесова, звучащие из динамиков над круглым прудом со старыми лодками и празднично одетыми людьми в них. Много мыслей и воспоминаний, и постоянно наплывающие сравнения с нынешним жестким миром и его черствыми нравами.

В конце прошлого года еженедельник АиФ реализовал проект “Легенды Москвы”, предложив москвичам присылать на его сайт сюжеты, в которых каждый мог рассказать, что для него Москва и какие её уголки ему дороги. Ваш покорный слуга не удержался и тоже послал свой очерк, который от избытка воспоминаний получился очень большим. Воспоминания эти навеял на меня прилагаемый снимок, где я в компании таких же как я детей войны, позирую в Измайловском парке  ранней  весной 45 или 46 года. Будет время и желание, почитайте. (далее…)

Фотоэкспозиция (мой первый фотоурок)

Фотография в переводе с греческого означает писать цветом.  Для того чтобы грамотно и красиво это делать, надо знать какие  у вас для этого есть возможности.  Первым и, пожалуй, главным инструментом светописи в настоящее время является  фотоаппарат.  Он для вас, как кисть для художника.  Вторым, и не мене важным  инструментом для реализации вашего фотозамысла, служит ваша голова, чтобы уметь максимально использовать все возможности  вашего фотоаппарата.

В этой короткой статье я попытаюсь “на пальцах” объяснить, как работает фотоаппарат, чтобы ваши снимки были правильно прорисованы светом (проэкспонированы), т. е без пересветов и недосветов.

Качество получаемого фотоизображения зависит от экспозиции, т.е. от количества света проходящего,   за определенный промежуток времени через объектив фотоаппарата и попадающего на  матрицу, в случае цифровых камер, или на пленку, соответственно – для  пленочных.

Инструментами управления экспозицией являются:
—  диафрагмирование  объектива;
—  время выдержки объектива открытым для прохождения через него света;
чувствительностью матрицы или пленки(ISO).

Диафрагмирование объектива осуществляется с помощью ирисовой диафрагмы, состоящей из раздвижных лепестков, количество которых  в каждом аппарате различно (чем выше класс аппарата, тем больше в диафрагме лепестков).  Величина диафрагмы выражается в виде десятичных  чисел: 1,0;  1,4;  2,0;  2,8;  4,0;  5,6;  8,0; и т.д. и представляет собой отношение фокусного расстояния объектива (f) к диаметру действующего отверстия объектива,  т.е.  f/d.  Таким образом, чем меньше значение диафрагмы, тем больше диаметр действующего отверстия объектива. Каждое следующее значение диафрагмы уменьшает световой поток, проходящий через объектив,  в два раза,  по сравнению с предыдущим.

Время выдержки обычно изображается  во всех аппаратах в виде долей секунды:  5, 10, 25, 50,  100, 250, и т.д., а  если выдержка составляет больше секунды, то: 1’,  1,5’,  2’ и т.д..

В современных цифровых и пленочных камерах правильная экспозиция устанавливается автоматически. При одних  и тех же условиях съемки, большему значению диафрагмы  соответствует меньшее значение выдержки, т.е. чем меньше света проходит через объектив, тем больше должна быть выдержка. Казалось бы,  фотографу остается только нажать кнопку спуска и,  качественный снимок готов. На самом деле так оно и есть, если съемка происходит  в  условиях  мягкого освещение  снимаемого объекта,  т.е.  без  резких контрастов между освещенными участками и участками, находящимися в тени.  Но если вы снимаете в яркий солнечный полдень или в сумерки,  хороших снимков вы можете не получить, не задействовав третий из вышеназванных инструментов управления экспозицией – чувствительность матрицы вашего “фотика”.

Прежде чем рассматривать условия применения этого инструмента, следует остановиться на инструменте  контроля правильности экспозиции.  Освоив работу с  ни, вы резко уменьшите  количество брака при съемке (следует заметить, что по закону падающего бутерброда, в  брак чаще всего попадают самые интересные снимки).

Почти во всех современных цифровых аппаратах прежде чем сделать снимок или после того как вы этот снимок сделали, можно,  и даже желательно, взглянуть на его гистограмму.  Именно с ее помощью вы можете оценить правильность экспозиции.

Гистограмма – это графическое отображение распределения полутонов в фотографии. По горизонтали идет шкала яркости, а по вертикали – относительное количество пикселей с данной яркостью. Гистограмма читается слева на право, от черного к белому.

Следует отметить, что горизонтальная шкала яркостей фактически представляет собой динамический диапазон матрицы фотоаппарата (ДД), показывающий максимальный диапазон яркостей объекта съёмки, который ваша матрица может передать (или максимально возможный полезный диапазон количества  электронов,  способных помещаться в каждом пикселе электронной матрицы фотоустройства).  По-моему, понятно.  А теперь посмотрим, для чего нам все это нужно.

На прилагаемых  ниже  фотографиях показаны три  снимка с приложенными к ним гистограммами.  Гистограмма  первого снимка “налезает” на правый край графика, что свидетельствует о незначительной пересветке  части фотографии (обратите внимание на отражение неба в воде у ног старика). Гистограмма охватила практически весь ДД и возможность ее сдвинуть влево за счет уменьшени времени выдержки невозможно, т.к. приведет к недосветке части снимка, т.е. к непроработанным теням.

Зато гистограмма второго снимка указывает на незначительную недосветку снимка. Однако, неиспользованность  возможностей матрицы в области высоких яркостей снимка позволяет,  за счет увеличения времени выдержки, сдвинуть гистограмму вправо и, таким образом, использовать весь динамический диапазон матрицы для получения  качественного  снимка.

Третье фото,  с точки зрения характера прилагаемой гистограммы,  полностью вписывается в динамический диапазон, но… не в полной мере использует возможности матрицы: снимок несколько “вялый”(большая часть яркостей находится в средней части диаграммы в области серых тонов), нет  сильно ярких и  сильно темных тонов.

После рассмотрения этих примеров возникает вполне законный вопрос: так что, фотоаппарат при автоматическом определении экспозиции ошибается? Конечно же, нет. Просто аппарат работает в полном соответствии с той программой, которая заложена в его компьютер.

Чаще всего при съемке любители используют многосегментный (он же матричный) экспозамер, суть работы которого сводится к следующему: площадь матрицы разделена на некоторое количество зон (число и форма которых различны в разных моделях). При экспонировании на матрицу изображения встроенный компьютер оценивает яркость каждой зоны, сравнивает полученную картинку с имеющимися в его памяти  аналогами, находит наиболее близкий нашей картинке вариант и выставляет экспозицию по той зоне, которая будет определена как сюжетный центр. Результат в таких случаях получается стандартным, а хорошие фотографии обычно нетривиальны. К тому же сложно спрогнозировать, когда компьютер  ошибется.

Следует также заметить, что, матрица цифровых аппаратов,  по сравнению с пленкой, весьма чувствительна даже к небольшим изменениям экспозиции и потому требует очень внимательного отношения к условиям съемки.

Третьим инструментом  управления экспозицией – чувствительностью матрицы необходимо пользоваться осторожно. Фотографировать,  желательно, при минимальном её значении. В большинстве цифровых аппаратов она составляет 100 ISO. В этом случае вы меньше всего рискуете получить “шумные” фотографии, т.е. снимки  с цифровым  шумом.

Под  цифровым шумом понимают  повышенную «зернистость» в темных участках фотографии,  возникающую,  как правило, при съемке в условиях недостаточного освещения. Правда, цифровой шум иногда  проявляется и  при хорошем освещении, в основном, при съемке фотоаппаратами с маленьким размером матрицы.

В определении цифрового шума фактически дан ответ на вопрос,  когда чувствительность матрицы необходимо использовать,  как инструмент управления экспозицией, а именно,  при недостаточном освещении.  Правда, при недостаточном  освещении вы можете снимать, используя малую чувствительность матрицы, но…  ,  в том случае, если вы снимаете  со штатива пейзаж или  другие  неподвижные объекты.

Резюмируя все вышеизложенное, хочу высказать несколько пожеланий начинающим фотографам:

  • Не уповайте на то, что ваш любимый “фотик”со всеми заложенными в него программами умнее вас и “выдаст на гора” качественные фотографии, оставив вам лишь функцию “нажимателя” на кнопку затвора. Помните, что ваш фотик – всего лишь робот.
  • Научитесь читать гистограмму и пользуйтесь этой функцией всегда и везде при любой съемке.
  • При коррекции экспозиции в неблагоприятных для съемки условиях (возможной пересветки будушего снимка (очень много солнца) или недосвтки (сумерки или раннее утро, или другие темные “ситуации”), вы должны сами осмысленно решать, чем можно поступиться в будущем снимке: потерей части  ярких тонов или непроработанными тенями.

Безмятежность детства

Высокое голубое небо с заснувшими облаками, золотящаяся на солнце  рожь, а вдали поврежденные войной купола Нового Иерусалима. Мы с пацанами сидим на опушке леса с полными крынками спелой земляники и болтаем о своих детских заботах и мечтаниях. Эта картина безмятежности и полного умиротворения периодически всплывает в моей памяти, когда по телевизору или в каких-то разговорах всплывает  Новый Иерусалим.

Прошло шестьдесят  с лишним лет, и я решил посетить монастырь, удовлетворить, наконец, свое детское любопытство: “А что там, за куполами?”. Была золотая осень.  От электрички до монастыря добирался пешком, не подозревая, что идти надо несколько километров. Монастырь открылся как-то вдруг, на возвышенности, во всей своей красе. Но чувства безмятежности и умиротворении не пришло – была некоторая усталость  и какая-то суетная озабоченность, что приехал поздно (была вторая половина дня) и я не успею все посмотреть и все интересное сфотографировать.  Пробежал, как говориться,  галопом по Европам, нащелкал несколько десятков снимков, и еще более усталый потащился домой.

Что можно сказать о своих впечатлениях? Монастыри лучше смотреть на расстоянии. Они органично вписываются в окружающий ландшафт, становятся его частью.  В  стародавние времена, когда их строили, люди, а тем более монахи, были  ближе к природе – техноцизим и конструктивизм  придут только через несколько столетий. Внутри же все монастыри имеют много схожего, обыденно-бытового, и я, тяготеющий к  художественной фотографии, ничего нового, а тем более художественного, там не нахожу. Поэтому  и впечатлений от посещения монастырей,  запечатленных в моих снимках, немного. Это же произошло с Ново-Иерусалимским монастырём.

Жаль, что не могу сегодня найти ту опушку леса, где  я с крынкой полной земляники,  под жужжание летних мух,  смотрел  на дальние купола монастыря. Жаль, что не могу ощутить себя неотделимой частью того лета, того высокого неба и золотой ржи. Жаль, что  не могу не думать о том, что большая часть жизни уже прошла, и не задавать себе вопрос: “А сколько еще осталось?”

Красивое и здоровое тело – это не груда мышц

Сегодня по 3-му каналу  телевиденья вновь рассказывали про В.Турчинского, и я вспомнил про настоящий пост, который написал раньше,  после того, как увидел по телевиденью передачу, посвященную ему. В передаче участвовали его друзья по бодибилдингу с гипертрофированными мышцами рук и других частей тела. Зрелище, по-моему, отталкивающее.

Не понимаю людей, увлекающихся таким спортом. Уж если создавать свое тело с помощью физических нагрузок, то создавать его надо по-настоящему красивым. А для этого надо понимать, что такое красивое тело.

В наш техногенный век  рационализм стал основой всей человеческой деятельности, но не изменил отношение к бодибилдингу. Горы мышц, мешающих работе отдельных частей тела, не несут никакой функциональной нагрузки.  Если в стародавние времена они нужны были для того, чтобы, не уставая махать мечом, прикрываться тяжелым щитом, и, наконец, нести на себе пудовые доспехи, то зачем они сейчас?

Кроме того,  надо помнить о том, что постоянные серьезные физические нагрузки не только изменяют твое тело, но и приводят к определенной перестройке в работе сердца. Прекращение занятий бодибилдингом, да и другими видами спорта, требующими усиленной работы сердечно-сосудистой системы организма, приводят часто  к печальным последствиям (http://lib.sportedu.ru/Texts.idc?DocID=98694). Поэтому, прежде чем начинать такие занятия, надо подумать о том, хватит ли тебя на  такое увлечение до конца дней твоих, а заниматься надо много и упорно. (далее…)

Ангел

Я тяжело болел, лежал в больнице под капельницей. Страшно болела голова, особенно по ночам. Врачи сказали, что это скоро пройдет, но я не верил.

Однажды мне приснился такой сон. Я выхожу из какой-то комнаты в длинный коридор, а из соседней комнаты  выходит девочка. Она в длинной, почти до пят, полупрозрачной сорочке. Девочка смотрит на меня. Ее детское тело слегка просвечивает через полотно сорочки.

Я иду к ней, подхожу, становлюсь перед ней на колени и кладу руки ей на плечи. Руки мои скользят по бокам ее тела, ощущают его тепло и застывают на еще детских бедрах. Волна счастья заливает меня. Я плачу и …просыпаюсь весь в слезах. Голова моя чистая и свежая. Мелькает мысль – все я выздоровел.

Как-то в одной компании я рассказал этот свой сон. Одна из женщин как-то загадочно посмотрела на меня и сказала: “Это был твой ангел”.

А может это действительно был мой ангел-хранитель?

В Калистово, в моё детство

Воспоминания  о раннем детстве, словно обрывки давних снов,  периодически всплывают в памяти, а  фотографии тех времен, как  катализаторы этих снов,  высвечивают все новые и новые эпизоды.

Эта фотография из моего детства. 1946 год. Наконец окончилась война. Калистово. Завод,  где работала мама, снимает там   два больших деревенских дома и устраивает  в них летнюю дачу  для детского сада. Я до сих пор помню это место.

Две деревни вытянулись вдоль низины, по которой протекает небольшая речушка, заросшая ивняком. Я уже в том возрасте, когда сознание активно работает, а память четко откладывает на свои полки, все что удивило и поразило,  что увидел в первый раз. Это и деревенские избы, и сараи, крытые выцветшей от солнца  и времени дранкой, босоногие мальчишки, одетые, в отличие от нас, городских детей, во что попало, мычащее стадо коров, бредущее утром мимо наших домов и тревожащее наши сладкие детские сны. (далее…)

Арбатский портрет

Вот так выглядели мы – дети  той жестокой  войны.  Снимку 67 – 68 лет (точно не помню). Помню только, что в тот день мама рано забрала меня из детсада, и мы поехали на Арбат в гости к моей крестной маме. Там-то и сделан был этот снимок.

Я уже упоминал ранее, что снимки со своей персоной я помещаю в этой рубрике не из-за большой любви к себе, а чтобы через них  хоть чуть-чуть высветить в памяти то время и тот быт.  Вот и здесь интересен окружающий меня антураж,  моя одежда.

Что касается плетеного кресла, то трудно представить себе этот предмет быта в современной квартире.  А мой костюмчик?  Я его помню до сих пор, может быть из-за способа удержания штанов на мне с помощью пуговиц, по две спереди и сзади.  А мои ботинки?  Правда,  хороши(?), если вспомнить, что меня везли на Арбат в гости, соответственно принарядив.

Глядя на свою челочку (так стригли в то время почти всех мальчишек), я вспоминаю смешную историю.  Я очень завидовал одному товарищу по детскому саду (он был очень курчавый) и “доставал” свою  сестру в желании быть таким же курчавым, как мой тезка.

Сестра наконец согласилась сделать меня курчавым.  Как-то вечером она посадила меня перед  зеркалом, намочила мою челку и выложила ее на моём лбу в виде крупных завитков. Потом она перевязала мою голову платком и сказала, что за ночь волосы высохнут и  утром  я стану курчавым.

Я не помню, как я спал ту ночь, но только проснувшись,  сразу побежал к зеркалу, сдернул с головы платок и увидел себя ….лохматым. Больше курчавым я быть не старался.

Моя семья (невесёлый снимок)

Невеселый снимок. Я на коленях мамы, а рядом моя сестра Люба. Вот и вся моя семья. 1940 год.

Полтора года назад неожиданно умер  отец, не дождавшись рождения желанного сына-Максима (так он хотел меня назвать).  На маму, с 3-мя классами церковно-приходской школы, свалилась вся тяжесть заботы о детях, которых надо было кормить,  одевать и наставлять на путь истинный.  Жизнь в бараке и заработок санитарки в медсанчасти завода, не давали повода для веселья. Спасибо моей крестной матери – старшей сестре мамы, ставшей мне второй  мамой. Именно ее материальная помощь и любовь к нам помогли маме пережить  горе и навалившиеся на её плечи заботы, помогли не только вырастить нас, но и дать нам образование.

Размещая в блоге этот снимок, а в дальнейшем и другие, со своим изображение, я ни в коей мере не занимаюсь самолюбованием. Просто эти снимки позволяют  заглянуть в наше прошлое, увидеть, как жили люди, как одевались, как улыбались и грустили, какими глазами смотрели в объектив камеры. В этих снимках запах нашей истории.

Twitter Delicious Facebook Digg Stumbleupon Избранное Больше